Алла Сумарокова   

 

Серебряный голос и чистый взгляд

Кимжинские старики не помнят, чтобы столько на­роду набивалось в сельский Дом культуры. Отложив все дела, сюда пришли и стар и мал. Что же позвало авгус­товским вечером из разбе­жавшихся вдоль реки домов народ, еще не пришедший в себя после литургии, кото­рая состоялась в местной церкви в день Смоленской иконы Божьей Матери? Впер­вые за последние 70 лет. Пришли люди послушать свою землячку Аллу, кото­рая нежданно-негаданно за­летела в родимый край. Уж поет-то она больно душев­но, будто сердечный разго­вор ведет о житье-бытье, женской долюшке да родной сторонушке.

Отказывалась было сна­чала, потому как с мужиком не петь да плясать из Ар­хангельска приехала, а по­видаться с родней захоте­лось, выспросить у братца Александра про колокола, ко­торые с позапрошлого веку лили ее прадеды для всей округи. Многие лета слышал­ся серебряный звон поддуж­ных колокольцев и на Мезе­ни, и в Лешуконье, и в Пинежье. И с звонницы церк­ви, в которой снова молит­ся честной народ, тоже, бывало, звали прихожан колокола.

Не привезла Алла и на­рядов, в каких поморочки в старину на гулянья хажива­ли, а теперь она выступа­ет. И музыканты в Архан­гельске остались. Но рас­старались земляки и такой ей наряд из сундуков доста­ли, что артистка только ах­нула. И сдалась Алла, запе­ла:

Брага, моя браженька медовая,

Ой, с кем я тебя пить буду без совету?

Ой, с кем я тебя пить буду без совету?

Да моего-то милого дома нету.

Уехал у несчастной де­вушки милый в городочек, уж гналася она за ним да гналася во следочек. Но не дог­нала... И сидит теперь, бедняжечка, слезами горючими умывается.

Слова, которые льются со сцены, знают в зале все. Но вот так спеть, чтобы у мужиков слезы на глаза на­ворачивались, может толь­ко Алла.

А со сцены уже:

Над рекой калина спелая, налитая соком,

Обожгла ты руки белые молодой осокой.

В молодой осоке прячутся и дожди, и солнце,

Ой, кому-то нынче плачет­ся, а кому смеется.

А весело-то ее изменщи­ку, мил-дружку, который нынче женится и сидит с приятелями хмельной с мо­лодой женой. Сморкаются бабы, затихли пацаны, а со сцены:

...Динь, динь, динь, динь, динь, динь звон бокалов шумит,

         С молодою женой мой соперник стоит.

Когда я впервые увидел Аллу на сцене, услышал, как она поет, то показалось, что знаю ее давным-давно. По­тому что и от ее алого са­рафана, и от расшитой золотом коротены, и от отделанного речным жемчугом кокошника повеяло чем-то забытым, но родным и лю­бимым. Когда же то хрус­тальным ручейком, то упру­гой полноводной рекой заз­вучал ее голос, то позабыл, и где я, и зачем здесь. Буд­то вместе с ней стоял в церкви, где венчали невес­ту-красавицу с постылым дряхлым женихом, или горе­вал с красной девицей, ко­торую бросил дружочек и теперь, бессердечный, не с ней гуляет и не ее ласкает.

И захотелось узнать хоть что-нибудь о зачаро­вавшей меня певунье. И вот я в обычной серийной квартире, где Алла живет с мужем Игорем и сыном Ар­темом.

- Родилась и выросла я в лешуконской стороне, но каждое лето проводила в Кимже, - рассказывает хо­зяйка. - Сколько себя помню - пою. Поэтому и собралась после школы в Архангельс­кое культпросветучилище. После окончания прочили в институт культуры, но нуж­но было отрабатывать леспромхозовскую стипендию. Вышла замуж, родился ребе­нок. В общем, с институтом не получилось. Работала ху­дожественным руководите­лем, директором Дома куль­туры и всегда пела: песня - моя жизнь. А мама говорит, что от нее все беды. Хотя по возможности ни одного моего концерта не пропус­тит: сядет в уголочек, слу­шает и плачет.

- Вы не один год пели в академическом Север­ном русском народном хоре. Как там оказались?

- В то время работала в поселке Светлом, что в Холмогорском районе. И меня как руководителя хора пригласили в Архангельск на семинар, который проводил­ся на базе знаменитого кол­лектива. Занятия были ве­ликолепные, в частности, нам показали прекрасную распевку. Вот, позабыв про все, я и распелась как-то в перерывах между занятия­ми. Меня услышал тогдаш­ний хормейстер Евгений Максимов, подошел и без обиняков спросил: «А вы не хотите работать в Северном хоре?» Я растерялась и, конечно, согласилась. Это было 12 лет назад. Я еще застала пору процветания золотого коллектива. Мы объехали не только многие города России, но и СНГ, даже за рубежом бывали.

- И что за роль у вас была в хоре?

- Только появилась в нем, а уж слышу шепоток за спиной: вот и невеста при­шла. Есть такая роль, на мой взгляд, самая яркая, краси­вая, интересная. Исполни­тельнице нужно быть не только хорошей певицей, но и актрисой. Главное дей­ство в этой роли - плач. И надо так его исполнить, что­бы зрители расчувствова­лись.

...Да налетели-то злые пташицы,

Да расклевали-то мою трупцяту косу.

На Севере девушки носи­ли раньше одну косу, а замужние женщины – две. А тому что считалось: чем больше слез прольешь на свадьбе, тем меньше пла­кать придется после нее. В деревнях даже штатные плакальщицы были, которых приглашали, когда требова­лось пролить побольше слез то ли на свадьбе, то ли на проводах в солдаты, то ли по другому случаю.

- Вижу, что вы прямо влюблены в прославлен­ный коллектив. Но тогда почему ушли из него?

- Нужда заставила. К концу 1994 года в связи со всеобщим упадком и наш хор переживал не лучшие времена. Гастролей было мало, зарплата нищенская. В ту пору мы жили вдвоем с сыном, помощи ниоткуда, никакой. Целый год едва выкраивали деньги только на макароны. Уходить из хора не хотела, потому что не представляла, как буду жить без него. Но однажды, когда в доме не было ни куска хлеба, проплакала несколь­ко ночей и подала заявление.

- И позабыли и про нужду, и про искусство?

- Зарплаты стало дей­ствительно хватать не толь­ко на макароны. Но пела не меньше прежнего. После переезда в Архангельск жила на Сульфате. И как-то раз ко мне пришли певуньи из местного Дома культуры Людмила Селиванова, Свет­лана Буслаева, Капитолина Клишина с подругами и по­просили возглавить коллек­тив, который возродил бы обрядовые песни, в первую очередь свадебные. Я со­гласилась. С той поры и по сей день успешно выступа­ем как в Архангельске, так и в городах и районах обла­сти. Даже на московском телевидении побывали в программе озорных частушек “Эх, Семеновна!”

- И тешили народ «кар­тинками», от которых по­рой у взрослых уши вя­нут?

- Что вы! От такого пред­ложения мы сразу отказа­лись: северяне народ скром­ный, и охальное словцо ус­лышишь не часто. Потом нам позвонили и сказали: пойте что хотите. И без матюгов до четвертьфина­ла дошли.

- А давно ли, Алла, да­ете сольные концерты?

- Как-то выступаем мы с «Церемоночкой» в городс­ком культурном центре. Подбегает ко мне Тамара Култаева, администратор, и просит, мол, спой, Алла, а то у нас неувязочка вышла, выручи. Вышла я, исполни­ла три песни. И не успела уйти за кулисы, как ко мне с цветами прибежали, просят еще что-нибудь спеть. Это было в 1995 году. Вот с той поры и пою одна.

- Ансамбль невелик: вы да три музыканта.

- Да, я уже несколько лет работаю с баянистом заслу­женным артистом России Александром Качаевым, ба­лалаечником Сергеем Спи­риным, контрабасистом заслуженным артистом России Александром Пудышевым. Все они солисты оркестра народных инструментов Се­верного народного хора.

- В Архангельске вас любят. А приглашают ли выступать за пределами области?

- Конечно, и даже за ру­бежом. Давала концерты в Финляндии, Норвегии, Шве­ции. И вот что поразило вначале: исполняю-то песни на русском языке, который в зале почти никто не пони­мает, но у многих, как гово­рится, глаза на мокром ме­сте. Я возьми да и спроси об этом у шведов. Так мне ответили: чувства, которые вы передаете, в переводе не нуждаются.

- Алла, а как вы подби­раете свой репертуар?

- Я пою только то, что близко моей душе. А роднее народных песен, мудрее и глубже их ничего не знаю. И хочу своим творчеством возвращать русскую культу­ру русским. А то ведь мы забываем не только песни, но и наши северные тради­ции, обряды. Поэтому не только пою, но и рассказы­ваю людям о старинном ко­стюме, в котором высту­паю: по какому случаю он одевается и так далее.

- Одиннадцатого фев­раля в Доме офицеров со­стоится презентация ваше­го первого диска. И вот что интересно: слушают его и не наслушаются мои дети, которым от 7 и до 14 лет. Они, наверное, инту­итивно тянутся к своим духовным корням. Есть ли в планах выпустить следу­ющий?

- Конечно. И он уже по­чти готов. Осталось найти спонсоров, чтобы оплатить тираж.

- Мы все о песнях да романсах. Хотелось бы уз­нать немного о вас как о человеке. Как вы, например встретились с Игорем?

- Совершенно случайно. Я выступала в “Модерне”.

- Я туда регулярно приезжал пообедать, - вступает в разговор Игорь. – И услышал, вернее, увидел там Аллу. Не помню что ел, что пил, а перед глазами стояла только она. Я ни на что не надеялся. Хотел только сно­ва ее увидеть и вскоре по­ехал туда...

- Игорь приехал рано, - перехватывает рассказ Алла, - народу не было, и мы с ребятами из ансамбля сели за столик, чтобы не­много перекусить. Мне ста­ло неудобно перед посети­телем: ведь он надеялся нас услышать. Пригласила его за свой столик. Когда освоился, попросил испол­нить что-нибудь. И я запе­ла:

Только раз бывает в жизни встреча,

Только раз судьбою рвется нить.

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить...

- С того дня, - улыбает­ся Игорь, - мы больше не расставались.

Я ему заговорщицки шеп­чу:

- А не пожалели теперь о той встрече?

- Это был самый счаст­ливый день в моей жизни.

За разговорами не заме­тили, как пришел сын Артем. Девятнадцатилетний парень с большими ясными глазами, который не пропускает ни одного концерта матери. И является самым доброже­лательным и честным кри­тиком ее творчества.

- Каждый раз мама поет как-то по-новому, - улыба­ется он. - Я наблюдаю за за­лом и вижу, что люди захо­дят одни, а выходят с кон­церта совсем другими, буд­то из церкви.

Другим вышел из уютной квартиры урожденной по от­цовской линии графини Долгопольской, по материнской - дворянки Рябовой, ныне народной певицы Аллы Су­мароковой, и я. Будто убил все плохое в моей душе ее серебряный голос, будто смыл житейскую накипь ее чистый и добрый взгляд.

Когда писал эти строки, подумал, что в Архангель­ске прекрасных солистов много. Но та, что по воле Божьей прославляет наше Поморье и песней народ­ной, и нарядами самобыт­ными, и красотой своей, - одна. Алла Сумарокова. И Господь Бог сделал неплохой выбор.

 

Газета “Архангельск” 3 февраля 2001 г. В. РЫСЕВ.

 

По вопросам организации
концертов и гастролей обращаться
по телефону (8182) 28-68-04 или
на e-mail: alla_sumarokova@bk.ru